Партизан-Миша

ответ на
Фашист Света, осторожно,как змея, ночью пробиралась среди блогов в кустах.
Вдруг один куст поднялся ,он был примотан на голове у партизана Миши,
Который встал, выпрямился, и сказал фашисту Свете с добродушной улыбкой:
Света иди ты НАХ!!! Повернулся и твердой походкой пошел прочь, оставив фашиста Свету стоять с ошарашенным лицом посреди двора.
Партизан Миша открыл глаза, и заплакал. Нет, сегодня не смог.
Он тысячи раз представлял себе эту картину, он видел ее, как живую, мог вспомнить каждый лепесток на кустах, каждую ржавую банку во дворе и даже выражение глаз соседского кота,
который сейчас, кажется с ехидной ухмылкой наблюдал за ним из окна, надежно укрытый от праведного Мишиного гнева двойным стеклопакетом.
Миша с грустью пощупал и в этот раз намокшие штанишки и поплз домой, слушать наставления бабушки о недопустимости для большого мальчика мочить свои штанишки.
Да, партизан Миша, несмотря на свои 37лет жил с бабушкой. Он страдал боязнью высоты и открытых пространств, поэтому всегда ползал, и никогда не покидал своего заросшего кустами двора.
За это его и прозвали партизаном. Сам Миша не страдал от своих болезней, он не знал о них, а слово партизан ему нравилось, потому, что пока его не исключили из детского садика,
он слышал от воспитательницы, что партизаны хорошие и делают добро.
Миша делал добро, каждый день он караулил прохожих, и когда те проходили мимо, поднимался высоко на коленках, и кричал "дай покушать" (он помнил, еще с раннего детства, что когда он так кричал, все улыбались, и давали что нибудь вкусное).
Сейчас мир захватило зло, проходящие люди редко улыбались, а чаще кидались камнями, но иногда и чем нибудь съедобным, и Миша радовался, что еще один прохожий стал благодаря ему добрее, и не обижался на камни.
Улица, где он жил, была тихая, домов мало, люди хорошо друг друга знали и поэтому, жалея Мишу, подкармливали его, тем самым, невольно потакая его фантазиям.
Жарким летним днем, не предвещающим ничего плохого, когда Миша перекусив брошенным одним из соседей недоеденным гамбургером, лежал и с нетерпением, перебирая ножками ожидал возвращающихся с работы людей,
предвкушая обычный богатый на улов вечер пятницы, зло нанесло удар.
Миша навсегда запомнил этот момент.
Незнакомое цоканье каблуков, тонкий высокий силуэт сквозь ветви кустов...
Миша выскочил и крикнув обычное "дай покушать", получил удар в лицо. Да, это было абсолютное зло, холод смерти попал Мише прямо в глаза, холод заструился по воротнику под разорванную
рубашечку обжигая разгоряченное летним солнцем тщедушное тельце, Дурак!! крикнуло ЗЛО и Миша, сжимая ватные ножки услышал удаляющиеся шаги..
Миша так и не узнал, что от неожиданности, девушка просто ткнула его в лицо батончиком мороженного.
Но он знал плохое слово.. таких людей, как Света(да, он сделал невозможное, он узнал, как ее зовут, для чего сделал немыслиммое, переполз дорогу и подслушал что говорят в соседском доме, куда пришла в гости эта Света, к своей знакомой,
хотя это и стоило ему значительно сильнее, чем обычно, испачканных и намокших штанишек), очень плохих людей называли фашистами.
Фашист Света появлялась редко, но Миша с маниакальной упорностью дожидался ее, зная, что он не решится выскочить перед ней, а его штанишки просто намокнут, когда она будет проходить мимо.
Он помнил тот холод СМЕРТИ.
Но сегодня был особенный день.
Миша даже правильно оделся(желтым вперед, коричневым назад), и твердо решив победить зло пополз во двор.
Услышав ЕЕ шаги, партизан Миша приготовился опять намочить штанишки, но вспомнив, что сегодня особенный день сам не заметил как приподнялся, привычно придержав рукой вечно сползающий
куст, крикнул: "Света иди ты НАХ!!!" и остановившийся мир, с каждым ударом сердца, замедляясь взорвался тишиной... И неважно, что глазам было больно от крепко сжатых ресниц,
неважно, что дрожали коленки, Миша победил свое ЗЛО, для него, его больше не было, не было в этом мире, партизан Миша выполнил свой долг,
И если Зло его сейчас убъет, ему было неважно, он все равно победил.
Миша открыл глаза, и заплакал, напротив стояла бабушка, а не фашист Света.
Бабушка покачала головой:
- Миша, ты опять обгадился!